27 августа. Евангелие от Матфея. Глава 17, ст. 24 - 27; глава 18, ст. 1 - 4.
24. Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы?
25. Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних?
26. Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны;
27. но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя.
1. В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном?
2. Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них
3. и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное;
4. итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном…
(Мф. 17, 24–18, 4)
По возвращении Спасителя и Его учеников в Капернаум подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Драхмой называлась серебряная монета весом около четырех грамм, две таких драхмы составляли дидрахму, равняясь по ценности иудейскому полшекелю, и составляли ежегодную подать на храм, которой облагались все иудеи, достигшие 20 лет, где бы они ни находились, богатые и бедные, кроме священников и левитов. Подать эта была установлена первоначально Моисеем (Исх. 30, 11–16) и стала ежегодной после построения Соломонова храма (2 Пар. 24, 6).
Вероятно, сборщики налога задали свой вопрос с умыслом, надеясь на то, что Христос откажется платить этот налог, что даст основание для обвинения против Него.
Когда Петр вошел в дом, где находился Христос, то, конечно, должен был тотчас же передать Ему требование сборщиков. Но Спаситель предупредил его вопросом: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? (Мф. 17, 25).
Блаженный Феофилакт поясняет: «Как Бог, Он хотя и не слышал, но знал, о чем они говорили с Петром. Поэтому и предупредил его, говоря: если цари земли не берут подати с своих сыновей, а с чужих, то как Царь Небесный возьмет дидрахму с Меня, Своего Сына? Ибо эта дидрахма, как сказано уже раньше, предназначалась для храма и священников. Итак, если сыновья земных царей свободны, то есть ничего не платят, то тем более Я».
Но, чтобы не подавать нового повода к обвинениям в нарушении закона, Спаситель повелевает Петру: пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя (Мф. 17, 27). Спаситель велит достать статир, то есть монету, равную двум дидрахмам, из моря, показывая этим, что, будучи Богом всего, повелевает и морю, которое, повинуясь Ему, посылает рыбу, приносящую дань за Господа и за Петра.
Святитель Кирилл Александрийский замечает: «Способный и из земли произвести статир, Он не сделал этого, но сотворил знамение из моря, чтобы научить нас таинству, преисполненному умозрения. Ибо рыбы – это мы, извлеченные из прискорбных волнений жизни, словно бы из моря, и благодаря апостольской уде имеющие в своих устах Христа – царский статир, который был отдан ради двоякого выкупа: ради нашей души и тела, или ради двух народов: иудейского и языческого. И он одинаково искупает как бедных, так и богатых, поскольку и древний закон неотступно требует в равной мере выгоды от драхмы как от богатого, так и от бедного».
Но ученики Христовы все еще отождествляли Царство Мессии с земными царствами. Желая знать, кто из них какое место займет в этом царстве, они приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? (Мф. 18, 1). Видя это и желая преподать Своим ученикам урок о взаимоотношениях в Царстве Христовом, Спаситель отвечает им, призвав дитя и поставив его посреди них: кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном (Мф. 18, 4).
Евфимий Зигабен поясняет слова Спасителя таким образом: «Вы спрашиваете Меня о первенстве в Царстве Небесном; а Я говорю вам, что, если вы не обратитесь от лукавства к незлобию, и не сделаетесь невинными, как дети, совсем не войдете в него. Дитя – просто, беззаботно, не тщеславно, скромно, оно не имеет зависти, ревности, желания первенствовать, и вообще свободно от всяких страстей собственной воли, не вследствие подвига, но вследствие природной простоты. Итак, если кто укротит страсти своей воли, тот будет – как дитя, приобретая подвигом то, что дети имеют по природной своей чистоте».
Таким образом, дорогие братья и сестры, кто отрешится от своего воображаемого величия, обратится от честолюбия и гордости к смиренномудрию и кротости, и станет таким же малым, как дитя, тот и будет иметь больше значения в Царствии Небесном. Помогай нам в этом Господь!
Иеромонах Пимен (Шевченко)