22 января. 2 Пет. I:1-10 (зач. 64). Мк. XIII:1-8 (зач. 58).
(2 Петр. 1, 1–10)
Дорогие братья и сестры, это самое начало Второго соборного послания апостола Петра. Как положено посланию, начинается оно с так называемого прескриптума, то есть той части послания, где указывается, кто кому пишет и приводится благопожелание. Это мы и видим в первых двух стихах.
Симон Петр, раб и Апостол Иисуса Христа (кто), принявшим с нами равно драгоценную веру по правде Бога нашего и Спасителя Иисуса Христа (кому) : благодать и мир вам да умножится в познании Бога и Христа Иисуса, Господа нашего (благопожелание). Далее идет сам текст послания.
Как от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия, через познание Призвавшего нас славою и благостию, которыми дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества, удалившись от господствующего в мире растления похотью. Это место, братья и сестры, представляет собой очень большой интерес. Дело в том, что 4-й стих Второго соборного послания апостола Петра – это, наверное, единственный стих в Новом Завете, а возможно, и во всей Библии, где речь идет о том, что человек по благодати Божией, по тому дару, который дает ему Бог, может стать причастником Божественного естества. Это очень тонкий богословский момент. Если мы будем рассуждать о том, что человек может стать причастником Божественного естества, то в некотором смысле это может показаться неоднозначным.
После написания посланий и вообще всех произведений Нового Завета богословие развивалось так: сначала был классический период богословия, период Вселенских соборов, потом средневизантийское и поздневизантийское богословие, где речь в частности шла о том, может ли человек стать причастником Божественного естества. Слова естество илиприрода, по- гречески φύση [фи́си], тождественны слову сущность, ουσία (о понятии ουσία мы с вами однажды говорили). Православное богословие вывело отдельную формулу, и человеком, который «подытожил» православное богословие в этом направлении, стал святитель Григорий Палама. Он является автором учения о нетварных Божественных энергиях. Об этом размышляли и до святителя Григория Паламы, в классический век богословия, но он очень четко подвел итог этих размышлений.
Суть этого учения в том, что в Боге следует различать сущность и Его энергии. Сущность Божия – это как бы центр Божественного существа, Божественного естества, она всегда останется недоступной для человека. Это то в Боге, что мы именует непознаваемым, невидимым, непостижимым, то есть что выражается лишь на языке апофатического богословия. Мы уже говорили, что катафатическое, то есть положительное, богословие говорит о Боге присущими Ему характеристиками (какой Он есть), а апофатическое, то есть отрицательное, богословие говорит о Боге неприсущими Ему характеристиками (каким Он не является).
Апофатическое богословие более связано с мистическим, внутренним опытом, с опытом Божественной тайны. Божественную тайну невозможно выразить в положительных определениях, нельзя определить саму суть Божественного естества. Само понятие «определение» говорит нам о том, что мы полагаем некий предел. Например, определение какого-то слова: понятие, которое мы вкладываем в это слово, мы заключаем в какой-то предел, то есть определяем. Определить Бога в Его существе невозможно, поэтому мы говорим о Боге, Его сущности как о чем-то непостижимом, непознаваемом, невидимом и так далее, то есть все время присутствует приставка не. Отсюда название богословия – «отрицательное», или по-гречески «апофатическое».
Тем не менее человек может стать обо́женным – «богом по благодати». Это тоже очень важное слово в христианском православном богословии. Знаменитая формула, выработанная еще в классическую эпоху православного богословия, – Бог стал человеком, чтобы человек богом. Здесь как раз получается парадокс, который святитель Григорий Палама четко обозначил: человек становится обо́женным, давая возможность себе самому соединиться с Божественными энергиями, то есть именно благодаря причастности этим Божественным энергиям человек становится обо́женным. Но сама Божественная суть в ее глубине все равно остается непостижимой. Тем самым Григорий Палама сохранил трансцендентность, независимость, автономность, непостижимость Божественной природы и в то же время хорошо сформулировал момент возможности для человека войти в эти «врата» обо́жения. Это очень важное учение, дорогие братья и сестры, которое одновременно оставляет Бога превыше всего творения, в том числе превыше человека, и в то же время дает человеку возможность идти путем обо́жения.
Это богословие достаточно позднее. Даже если мы берем классическое богословие, оно в любом случае позднее того времени, когда были найдены и написаны произведения Нового Завета. Поэтому, скажем, в Послании апостола Петра еще нет точного терминологического понимания: как можно сказать, а как не следует. Он пишет, что человек может стать причастником Божественного естества, Божественной природы, Божественной сущности. Конечно, если бы апостол Петр жил во времена Григория Паламы, или, наоборот, Григорий Палама с его миросозерцанием, богословской базой общался бы с апостолом Петром, то Григорий Палама, условно говоря, поправил бы Петра в терминологии, сказав, что человек может соединяться с Богом, но посредством причастности Божественным энергиям. Все-таки причастным Божественной сущности человек быть не может – он всегда останется вне познания Божественной сущности, которая навсегда останется неуловимой и непостижимой, на то это и Бог, на то это и глубина Божественной природы.
Таким образом, апостол Петр выражает справедливую мысль, но когда писались произведения Нового Завета, то, возможно, еще не были достаточно отточены богословское понимание, терминология, все тонкости, проработанные впоследствии богословской мыслью великих святых отцов. Новый Завет – база, первоисточник, и он всегда сообщает нам верные, справедливые мысли относительно Бога и нашей возможности соединиться с Ним, но богословская четкость вырабатывается позднее. Церковь – живой организм, и она развивается, поэтому какие-то истины не открываются заново, а просто формулируются в более четких, современных для определенного общества понятиях. Истина всегда остается одной и той же, а способы ее выражения (именно они, а не сама истина) меняются, оттачиваются, приспосабливаются к пониманию в современном обществе.
Напоминаю о необходимости для нас с вами ежедневно читать слово Божие, потому что в нем заключена великая отрада, утешение и наставление. Храни вас всех Господь!
Иерей Михаил Ромадов