НЕДЕЛЯ 22-Я ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ Лк.16:19-31 Гал.6:11-18
О загробных тайнах
Господь сказал, что в конце концов одни люди пойдут «в муку вечную», а другие – «в жизнь вечную» (Мф.25:46). Но как представить себе вечную муку, и неужели она угодна Богу, Который есть Любовь (1 Ин.4:16)? Сегодняшнее Евангелие – на эту тему.
Жили два человека. Один «был богат, одевался в порфиру и виссон, и каждый день пиршествовал блистательно. Был также нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях». Так и проходила их жизнь. Для богача – Лазаря как будто не существовало, и не было случая, чтобы он хоть что-то подал ему. Лазарь же никогда не питал ни злобы, ни зависти. Не строил планов передела мира, не мечтал о «раскулачивании» жестокого богача, и даже не надеялся на милостыню с его стороны. Мечты его были строго в пределах его возможностей: он желал лишь «напитаться крошками, падающими со стола богача». Оба были постоянны в своей жизни. И богатый – в упорном нежелании считать Лазаря за человека, и Лазарь – в своем кротком принятии своего жребия. Но вот оба умерли. И там их постигает тоже разная участь, только наоборот: Лазарь «отнесен был Ангелами на лоно Авраамово», а богач оказался «в аде», «в муках».
Далее узнаем, что оттуда, где богач, видно то место, где находится Лазарь. Узнаем также, – что люди и там не лишены свободы: они могут говорить, выражать свои чувства и пожелания. Богач буквально шкурой ощущает, куда завели его грехи, и в то же время видит, чего удостоился Лазарь. Но суд Божий для него – ничто: удостоившийся пребывать «на лоне Авраамовом» для него как и прежде, «в струпьях». И он, как будто Лазарь – бессловесное животное, обращается к Аврааму: «Отче Аврааме! умилосердись надо мною, и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучусь в пламени сем». Авраам терпеливо и кротко объясняет то, что и так уже всякому ясно: «Чадо, вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь злое; ныне же он здесь утешается, а ты страждешь». И Авраам объясняет богачу еще одну особенность загробного мира. «Между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят». Там, в отличие от нынешнего века, уже закрыта возможность деятельно помогать друг другу.
Но говорить не запрещено. И богач продолжает: «Так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего, ибо у меня пять братьев: пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения». По отношению к Лазарю все то же: пусть сбегает!.. Но неужели у богача проснулось нечто доброе, забота о братьях, желание наставить их на благой путь? Увы, нет. Тут не забота о братьях. Тут – косвенное обвинение Бога и оправдание себя: если бы мне в свое время было послано чудесное знамение, я не был бы здесь. А так – я не виноват, и каяться не в чем!
Очевидно дело не только в прожитой жизни, но и в самооценке ее пред Богом. Господь не просто подытоживает наши дела, но и дает возможность последнего слова. Богач говорит одно, но мог бы сказать и другое. Что мешает воскликнуть: «Прости, Лазарь, мое жестокосердие! Помолись за меня, отче Аврааме! Господи, помилуй меня»! Неужели небожители не стали бы ходатайствовать за него, и неужели Господь не оказал бы милость? Как не отнимается у нас за гробом свобода, так не может иссякнуть и Божественная любовь. Значит в вечную муку идет тот, кто сам отталкивает спасающую Божью руку, кто отвергает всякую очевидность, всякое вразумление от Моисея, пророков и апостолов. И когда, например, видишь, как иной богослов, прижатый прямыми Господними словами (Мф.25:46), буквально извиваясь, оспаривает возможность вечных мук, тут-то особенно остро чувствуешь их неизбежность.